КАК МЫ ХОДИЛИ НА ЗАСЕДАНИЕ НСТСВ

-Нет - коротко отвечают два краснощеких молодца с хорошей профессиональной выправкой.

- Но я член НСТСВ, - говорю им.

-Ничего не знаем, - звучит в ответ.

-А кто знает? - справляюсь.

-Не знаем и не пропустим.

-Тогда я сейчас перепрыгну через турникет, - заявляю.

-Попробуй. Вынесем вперед ногами и сдадим в милицию.

-Запросто вынесут и сдадут,- посмотрев на их угрюмо-решительные лица и тренированные мышцы, сказал я Сергею, - эти при защите защитников прав трудящихся, как янычары, не пощадят ни женщин, ни стариков, ни детей, ни самих трудящихся. Не говоря уже о нас, подлых и мерзких оппозиционерах.

От греха подальше отошли в сторону. На площадке за турникетом появляется заведующий социально – экономическим отделом ФПБ Сергей Сорокин.

- Сергей Адамович! – радостно окликнул профсоюзного чиновника, наивно решив, что тот спешит на помощь. Напрасно, ответом стало в момент окаменевшее лицо и вид холодной безучастности.

Открылась входная дверь, и с вошедшей заместителем начальника управления социального партнерства и внешних связей Минтруда Людмилой Лещинской возродилась надежда попасть на заседание НСТСВ. Тем более что накануне я ей звонил и подтвердил наше с Антусевичем участие.

Лицо женщины, как известно, не обманывает. Виноватый вид Лещинской лучше всяких слов сказал, что возрождение наших надежд исполнить свой долг перед организацией решительно никаких оснований под собой не имело.

Но что это? В фойе твердым шагом ступил первый вице-премьер, он же сопредседатель НСТСВ Владимир Семашко.

«Ильич Ильича в обиду не даст, вмиг восстановит порядок, законность и справедливость» - обрадовано подумал я. Рано обрадовался. Семашко посмотрел на меня словно на пустое место и прошел мимо.

Пора было уходить, и мы направились к двери. И здесь, носом к носу, столкнулись с министром труда и социальной защиты Марианной Щеткиной и ее заместителем Игорем Старовойтовым.

-Ну, наконец-то,- вырвался вздох облегчения, - Марианне Акиндиновне не надо объяснять, что такое социальный диалог и как важно обеспечивать всем партнерам, в том числе независимым профсоюзам, в нем участие. Ведь буквально на минувшей неделе мы с ней по приглашению российского правительства были участниками проходившей в Москве конференции высокого уровня, посвященной проблемам социального диалога и достойного труда. И там хотя накоротке, но мило пообщались.

Видимо, все же, Минск – не Москва. Вероятно, климат у нас другой, и приветливость министра Щеткиной спустя неделю испарилась подобно защищаемым ее министерством доходам граждан страны в результате прошлогоднего экономического кризиса. Возможность общения со Щеткиной отсек для нас мобильный телефон. Он, словно ширма, закрыл министра с одной стороны. С другой – еще более надежно страховал ее верный оруженосец и заместитель Игорь Старовойтов.

Нам с Сережей ничего не оставалось делать, как податься в кафе. Там, за чашкой кофе, мы недолго разгадывали ребус, кто возвел неприступный бастион на нашем пути в на заседание НСТСВ. Конечно, это был мой коллега Леонид Козик, и высокие правительственные чиновники: министр Щеткина и первый вице – премьер Семашко вынуждены были смириться с решением непредсказуемого председателя ФПБ.

Но зачем, гадали мы, так по-детски глупо себя вести? И вдруг меня осенило:

-Кажется, я знаю, в чем дело, ведь это ревность взыграла! Не мог, бедняга, перенести обиды, что не пригласили его россияне в Москву на конференцию. Меня пригласили, а его нет, вот и не смог скрыть обиды и ревности. Вот оно че, Петрович!

И как – то стало мне сразу стыдно за свои нехорошие мысли в отношении мотивов поведения коллеги. Еще больше – за свои намерения. Ведь еще всего полчаса назад я хотел подвергнуть Леонида на заседании НСТСВ суровой товарищеской критике. За то, что подвел президента, не оправдал его доверие, распустил своих членов профсоюза так, что президенту, чтобы заставить их работать, пришлось даже специальный декрет издать. Более того, появилась тогда наглая мысль себя в пример привести – смотри, мол, Леонид, не зафиксировано президентом при посещении предприятий, где действуют независимые профсоюзы, ни одного случая безобразий.

-Президент бьется один, как птица о стекло на Камволе,- хотел еще я сказать на заседании Национального совета, - поднимет одно предприятие, а два других рядом падают. Цеха заводов и фабрик приходят во все большее запустение, в них гуляют сквозняки, создавая невыносимые условия для работающих членов профсоюза. А ты куда смотришь, почему не спешишь президенту плечо подставить?

«Хорошо, - подумал я, - что всего этого не сказал. Ведь ему, бедняжке, и так, поди, тяжело сейчас! Непросто собраться с духом, чтобы перенести нанесенную россиянами незаслуженную обиду, и надо простить коллегу, пожалеть его. Хороший это парень, Леонид Козик! – подумал я».

-Конечно, хороший, - прочитал мои мысли Сергей, и мы оба облегченно вздохнули. Гора спала с плеч.

Александр Ярошук, председатель БКДП

22.12.2012