АЛЕКСАНДР ЯРОШУК: «МОТ — ЭТО ПРОКЛЯТИЕ БЕЛОРУССКОГО РЕЖИМА»

Решено также направить в сентябре контактную миссию в страну, чтобы изучить ситуацию и попытаться выяснить, намерены ли белорусские власти выполнять ее 12 рекомендаций.

Фактически эти рекомендации можно считать частью «Европейского диалога для модернизации Беларуси», касающейся реформирования профсоюзной сферы. О том, как власти откликаются на зарубежные предложения, об отношениях официального Минска с МОТ «Снплюс» рассказал председатель Белорусского конгресса демократических профсоюзов, вице-президент Международной конфедерации профсоюзов Александр Ярошук.

— Наши чиновники попытаются убедить членов контактной миссии, что проблем с профсоюзами не существует…

— Было бы неправильно рассматривать эту ситуацию в отрыве от общеполитической. В стране выстроена жесткая авторитарная с элементами тоталитаризма система, где нет места инакомыслию, в том числе — профсоюзному плюрализму. Поэтому белорусский режим считает для себя самоубийственным выполнение рекомендаций МОТ, особенно самой главной — отмены разрешительного принципа создания и деятельности профсоюзов, возвращения рабочим конституционного права создавать и состоять в любых профсоюзах. Думаю, и на этот раз будет осуществляться попытка продать миссии МОТ некие косметические решения.

— Сколько вообще рекомендаций выполнили власти за те годы, что МОТ рассматривает белорусское дело?

— Например, восстановили БКДП в социальном диалоге на национальном уровне. Правда, в последнее время мое участие в работе Национального совета по трудовым и социальным вопросам вновь блокируется. БКДП стал стороной подписания Генерального соглашения между правительством, объединениями нанимателей и профсоюзов.

Упразднена Республиканская регистрационная комиссия, куда входили работники судов, прокуратуры, органов юстиции, КГБ; она решала — кого регистрировать, а кого нет. Но свято место пусто не бывает: роль регистрационного фильтра взяло на себя Министерство юстиции.

В вестнике Министерства труда и социальной защиты «Охрана труда», а затем в газете «Рэспубліка» опубликованы рекомендации Комиссии по расследованию МОТ.

Восстановлены на работе несколько незаконно уволенных наших товарищей.

В общем, три с половиной из двенадцати рекомендаций власти выполнили, остальные остались на бумаге.

— После июньской конференции труда ситуация с профсоюзами изменилась?

— Она имела только одну тенденцию — ухудшаться. Страна находится в сложной социально-экономической ситуации, о чем свидетельствует обострение отношений на ряде предприятий между администрациями и рабочими по поводу зарплат. Эти проблемы приобретают хронический характер, часто оказывается, что задолженность по зарплатам составляет от нескольких месяцев до года.

В этих условиях режим расценивает существование независимых профсоюзов как фактор повышенного риска. Вероятно, он имеет на то основания: последние исследования НИСЭПИ зафиксировали рост рейтинга независимых профсоюзов — сегодня нам доверяют около 40 процентов граждан страны. Поэтому и серьезное давление.

На РУП «Бобруйский завод тракторных деталей и агрегатов», ОАО «Мозырский НПЗ», других предприятиях рабочих понуждают к выходу из независимых профсоюзов под угрозой непродления контрактов.

— То есть следует говорить не о расширении влияния независимых профсоюзов, а о банальном выживании?

— Мы всегда думаем о развитии, но разрешительный принцип деятельности профсоюзов, введенный декретом президента №2 еще в 1999 году, загнал нас в своеобразное гетто: постоянно создаем новые организации, но легитимизировать их не можем.

Пример РУПП «Гранит», где рабочие массово вышли из государственного и создали независимый профсоюз, показал, в каком катастрофическом положении они находятся. Режим жестоко расправился с рабочими, которые, образно выражаясь, среди бела дня совершили побег на свободу из тюрьмы государственных профсоюзов. Всех без исключения лидеров организации уволили.

— Наивно прозвучит вопрос: возможен ли диалог независимых профсоюзов с правительством? Иначе говоря — реальны ли предложения по профсоюзной линии демократизационного диалога?

— Вопрос в равной степени и наивный, и серьезный. БКДП все эти годы стремился сочетать в своей деятельности принципиальность в отстаивании прав своих членов и всех трудящихся страны с гибкостью и конструктивностью при налаживании диалога с правительством. При этом использовались механизмы международного давления, включая ту же МОТ.

Хотя мы и не были столь наивными, рассчитывая, что режим всерьез намерен восстанавливать права профсоюзов, но считали необходимым использовать любую попытку для налаживания диалога. Поскольку никто не знает, что станет спусковым крючком, который запустит механизм разрушения существующей политической системы. При кажущейся незыблемости власти перемены зачастую происходят тогда, когда этого меньше всего ожидают.

— Административный совет МОТ нынешней осенью поднимет белорусский вопрос или отложит до Международной конференции труда?

— МОТ — это проклятие белорусского режима. Базируясь на заключениях МОТ, ЕС в 2007 году лишил Беларусь торговых преференций. Если с Европейским союзом периодически происходят необъяснимые вспышки дружбы и налаживания диалога, Минску время от времени удается «втереть очки» Брюсселю, то с МОТ ни один из этих номеров не прошел. И не пройдет.

Логика действий Международной организации труда сводится к тому, чтобы наглядно дать понять белорусскому режиму: ни при каких обстоятельствах она не закроет глаза на белорусские проблемы.

— На основе взаимоотношений Минска и МОТ можно сделать вывод, что белорусские власти понимают только язык силы?

— Перефразируя Льва Толстого, я бы сказал: всякая демократия единственна и неповторима, все тоталитарные режимы похожи один на другой. И в этом плане Минск не оригинален, хотя и пытается подчеркнуть свою исключительность. Любая диктатура воспринимает демократию как слабость, а ее носителей — слабаками. Не надо питать иллюзий: белорусский режим никаких иных аргументов, кроме аргументов силы, не признает.

Но подчеркну — сказанное вовсе не означает, что экономические санкции являются универсальным средством для лечения политических режимов от авторитаризма. Вообще считаю лишенным смысла вопрос — что лучше: кнут или пряник, санкции или диалог. В одних случаях работает одно, в других — другое. Бесспорно одно — любому недемократическому режиму надо дать ясно понять — его «художества» с правами трудящихся и профсоюзов, а в широком смысле, с правами человека, — с рук не сойдут и безнаказанными не останутся. В этом и заключается наша совместная с МОТ стратегия.

Семен Кутковец

"Свободные новости плюс"