Письмо царю и в КГК

Оба этих случая — изнанка полемики, которая звучала три недели назад, перед решением ЕС об отмене торговых преференций для Беларуси. Можно сколько угодно клясться Европе, что с защитой прав трудящихся и их возможностью для объединения в профсоюзы в нашей стране все o‘кей, но если для получения спецодежды, спецобуви и инструмента рабочие вынуждены писать президенту, у Международной организации труда (МОТ) определенно есть повод если не для беспокойства, то для интереса.

Очевидно, что, будь у белорусских рабочих инстанция, которая бы эффективно отстаивала их права, необходимости беспокоить президента и контролеров не было бы. Но в стране, где наниматель (государство) и защитник твоих прав (государство) — одно и то же лицо, европейские способы решения вопросов не срабатывают. И пока огромные цеха промышленных гигантов отапливались дешевым российским газом, спецодежды, спецобуви и инструмента хватало на всех. Руководство заводов могло спокойно покупать автомобили представительского класса, не вызывая классовой ненависти трудящихся. Отсутствие у рабочего класса институциональных защитников было незаметно, ведь рабочий класс не от чего было защищать. Но ситуация в стране изменилась. И есть все шансы, что отмена торговых преференций станет самым слабым последствием той ситуации, которая сложилась в сфере обеспечения прав трудовых коллективов в Беларуси.

Сама философия обращения трудящихся к президенту отсылает к истории, случившейся в 1905г. в Петербурге. Тогда наниматели тоже не могли обеспечить трудящимся нормальные условия труда. Рабочие Путиловского завода, например, добивались повышения зарплаты мужчинам с 60 коп. до 1 руб. в день, а также бесплатной медпомощи. Но руководство завода сказало, что повысить им зарплату «означает пустить завод по миру».

Для того чтобы направить недовольство питерских рабочих в конструктивное русло, царской охранкой (по версии коммунистической историографии) было создано «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга», во главе которого стал священник пересыльной тюрьмы Георгий Гапон. Роль организации Гапона состояла в том, чтобы предотвращать проникновение в рабочую среду социалистов, исключать ее радикализацию. Как и у нас, права петербургских рабочих защищались примерно теми же, кто их нарушал, а МОТа, который мог бы скорректировать действия царизма в отношении своих подданных, тогда еще не существовало.

Итог этой истории хорошо известен: после того как некий мастер Тетявкин уволил с Путиловского завода четырех рабочих, а владелец фабрики отказался их восстановить («Я — хозяин, что хочу, то и делаю»), началась общегородская забастовка, которую конструктивно мыслящему Гапону удалось обратить в нужное, государственное русло. Он предложил просить заступничества у доброго царя. Когда 9 января 1905г. 140-тысячная толпа с хоругвями и портретами самодержца двинулась к Зимнему дворцу, в ней поговаривали о том, что в одном из его потаенных залов для своего обиженного народа царь накрыл стол со сказочными яствами…. События 9 января вошли в историю как «кровавое воскресенье». В результате стрельбы по толпе 1,2 тыс. человек было убито, 5 тыс. ранено (статистика советской историографии. — Ред.).

Письмо белорусских рабочих президенту — это чистая гапоновщина, основанная на вере в то, что где-то в коридорах здания на ул. К.Маркса, 38 заставленный кушаньями стол дожидается и их. Но проблема в том, что, как и в случае с русским царем, от нынешнего белорусского руководства ситуация на лишившихся дешевых российских энергоносителей промышленных гигантах уже зависит не вполне. Оно может отреагировать формально: уволить мастера, посадить директора, но ведь денег в кошельках трудящихся от этого больше не станет! И инвестиционные ресурсы на ремонт кровли в цехах не появятся! Тем более что предыдущее руководство МПЗ уже сидит…

Пожаловавшиеся президенту и КГК рабочие предупреждают, что, если ситуация на предприятии не изменится, они выйдут на улицы Минска и даже перекроют движение, как в 2005г. это сделали рабочие мотовелозавода. Тогда кризис удалось локализовать и ликвидировать. Однако нынешняя ситуация, когда сходные претензии к нанимателям начинают возникать децентрализованно в разных уголках Беларуси — от Минска до Гомеля, принципиально иная. И когда рабочие удостоверятся, что чиновники, обязанные наказать разъезжающее на представительских автомобилях руководство их предприятий, — то же самое, что и само руководство, когда поймут, что никакого стола с яствами и напитками для них нет ни в КГК, ни в администрации президента, ни в Доме правительства, когда их престарелых родителей, лишенных льгот, заставят заплатить за «коммуналку» и проезд без скидок, своя специфическая ситуация может возникнуть и в Беларуси…

Спустя 12 лет после январского похода к Зимнему случилась революция, и многомиллионный народ, отчаявшийся ждать яств и угощений с чьего-то стола, отобрал их силой и начал строить собственную утопию, которая оказалась куда более жестокой, кровавой и несправедливой, чем царский режим, с которым он боролся.