Движение есть. Еще не профсоюзное, но уже не броуновское

"У меня тут на предприятии профсоюзы появились..." - эти слова некоторые предприниматели произносят со столь же трагическими интонациями, как: "Моя жена мне изменяет" или "У меня нашли язву желудка". Говорят, что в некоторых ресторанах "Макдоналдс" есть подробные инструкции для действий в экстремальной ситуации. В одном ряду с такими форс-мажорными обстоятельствами, как "пожар", "драка" и "ограбление", значится и "профсоюзная активность".

Действительно, с точки зрения предпринимателей, профсоюз - это вечный источник хлопот. Как минимум он просто отвлекает от текущих дел. Как максимум - забастовка приносит прямой экономический ущерб. Его масштабы могут быть гигантскими. В истории бывали случаи, когда целые отрасли в течение нескольких лет не могли восстановить те объемы производства, которые были у них до начала стачки. А что испытывают несчастные туристы, которые собираются вернуться домой, а им приходиться по нескольку дней ждать, пока кончится забастовка летчиков или авиадиспетчеров. У людей срываются важные деловые встречи, их семьи нервно пьют валерьянку, а местный профсоюз остановил работу, требуя увеличения зарплаты на пару процентов.

Уже мало кто верит в романтический образ профсоюзного лидера, который воспевался в книжках советских времен. При слове "профсоюз" скорее возникает малосимпатичный образ тетки из профкома или мафиозные персонажи из американской истории. Профсоюз - это не только горячие речи перед усталыми людьми в рабочих спецовках. Это отмывка денег, распиливание бюджетов, циничное деланье политической карьеры и много других не слишком симпатичных вещей.

Возникает мысль: а не запретить ли эти профсоюзы к чертовой матери?! Что ж. Такой опыт был. Практически каждая диктатура объявляла слишком бойкие профессиональные объединения вне закона, а их лидеров сажала в тюрьмы (среди немногих исключений - большевики, которые сумели превратить профсоюз во вполне ручную организацию, занятую главным образом распределением путевок).

Только вот беда - режимы, запрещавшие профсоюзную активность, рано или поздно рушились, а их лидеры оказывались на скамье подсудимых.

И совсем уж странная штука - почему-то оказывается, что и производительность труда, и уровень жизни в странах, где бастуют, выше, чем в тех странах, где не бастуют. К чему бы это?

Позерство. КУРОРТНО-ОЗДОРОВИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА

О грядущем массовом увольнении защитники прав трудового народа узнали последними

Недавно правительство Узбекистана решило почти на четверть сократить численность персонала самого крупного предприятия столицы - Ташкентского авиационного производственного объединения имени Чкалова. В ближайшие два месяца на улице окажутся более шести тысяч человек. Местная федерация профсоюзов молчит. По традиции.

О бедственном положении крупнейшего предприятия страны знают в республике все. За весь 2006 год государственно-акционерное объединение ТАПОиЧ собрало лишь два грузовых лайнера Ил-76. Нет заказов, а значит, и нет денег для покупки комплектующих. Авиагигант уже несколько лет производит детские коляски, рыбацкие лодки, кастрюли и купола для мечетей. Этим и живет. Зарплата выплачивается с четырехмесячным опозданием, пенсионные - с двухмесячным. Как ни странно, но массового оттока специалистов не наблюдается. "Да, народ уходит. Но и многие возвращаются. У нас на заводе хоть обедом бесплатным кормят. На других предприятиях и этого нет", - сообщили корреспонденту НРС в местном профкоме.

Нынешнее сокращение - самое крупное за всю историю завода. Примечательный факт - Федерация профсоюзов Узбекистана (ФПУ) не была даже поставлена в известность о предстоящем массовом увольнении. Постановление правительства с милым названием "О мерах по финансовому оздоровлению ГАО "ТАПОиЧ" не было опубликовано в местных СМИ, и чиновники федерации узнали о нем лишь от самих рабочих, издергавших их телефонными звонками. "По Трудовому кодексу после сокращения государство обязано содержать всех без исключения заводчан ровно пять месяцев.

В течение этого срока им будет выплачиваться та сумма, которую они зарабатывали на момент увольнения", - уверенно заявили НРС в федерации. Но есть одно "но". Выплачивать деньги обязан сам авиазавод. А у него нет средств даже на оплату городских телефонов. Правда, анонимный профсоюзный чиновник из федерации заверил, что ситуация на заводе находится на контроле у профсоюзного руководства и "все будет по закону". Верится с трудом. За все 17 лет независимости ФПУ ни разу (!) не вступила в судебный конфликт с работодателями.

Однако будет нечестно не упомянуть и про заслуги. С целью ликвидации задолженности по заработной плате профсоюзными чиновниками был разработан комплекс мер, правда, рассмотренных и одобренных до этого правительством. И в 2006 году она была снижена на 40 проц. "Это стало возможным благодаря бескомпромиссности и требовательности со стороны профсоюзов, многочисленных обращений в органы исполнительной власти и в прокуратуру", - заявил на очередном профсоюзном курултае (съезд) заместитель председателя Совета ФПУ Эльер Якубов.

"Преобладает мнение, что профсоюз - это организация, которая выдает путевки на оздоровление, оказывает материальную помощь, организует праздничные мероприятия, - заявил Эльер Якубов. - А в условиях рыночной экономики профсоюз призван обеспечить решение триединой задачи, - "Занятость. Зарплата. Безопасность труда".

Действительно, большинство узбекистанцев ассоциируют родные профсоюзы лишь с путевками в санатории и детские зоны отдыха.

Что же касается защиты своих трудовых прав, то здесь остается надеяться только на себя. За все годы независимости в республике не состоялось ни одной (!) крупной забастовки. Наверняка не будут протестовать и на авиазаводе им. Чкалова. Не потому, что профсоюзов нет, а потому, что им никто не верит.

Терминология. СТОИТ ЛИ БАСТОВАТЬ ИЗ-ЗА ОДНОГО ЛЕЯ

Когда они превращаются в партнеров власти, защита прав трудящихся отходит на второй план

В молдавском законодательстве есть уникальный по смысловой насыщенности термин - "социальное партнерство". Сие понятие подразумевает объединение государства, работодателей всех форм собственности и профессиональных союзов в едином порыве для улучшения жизни всех работающих граждан страны. Увы, на деле это партнерство превратилось в слияние усилий власти, работодателей и профсоюзов с целью усмирения трудящихся, пытающихся бороться за свои права.

Еще в конце 1990-х годов профбоссы дальше своего носа ничего не видели и сидели тихонечко по кабинетам, делили льготные путевки (все еще существующие при рыночном капитализме!) и предпочитали ни во что не вмешиваться. Да и что толку бастовать, требуя повышения зарплат, если казна пуста?

Все изменилось в канун выборов 2001 года, когда в профсоюзном движении страны образовалось оппозиционное демократам лобби, поддержавшее коммунистов. В результате Национальная конфедерация профсоюзов раскололась на "Солидаритате" (Конфедерация свободных профсоюзов РМ) и на КПРМ (Конфедерация профсоюзов РМ).

"Солидаритате", объединившая более 20 отраслевых союзов, полностью отдалась в руки коммунистов, а возглавил ее бывший глава управления заграничных курортов Молдавии Леонид Маня. Свою любовь к власти эта организация выражала столь бурно, что побывавший в мае 2005 года в Кишиневе руководитель делегации рабочего движения Швеции Лейф Исакссон посоветовал молдавским профсоюзам не только как можно скорее вновь объединиться, но и деполитизировать деятельность организации. Исакссону вторили представители Международной организации труда.

На все это Леонид Маня ответствовал так: его конфедерация поддержала партию коммунистов, потому что "ее социальная программа больше всего отвечала интересам трудящихся".

На вопрос же о том, почему профсоюзы не поддерживают законные требования трудящихся, лидер "Солидарности" отвечал, что людям нужно исходить из здравого смысла и возможностей экономики. "Наш стиль - не политическая демагогия: бороться можно и за один лей, когда знаешь, что он обеспечен возможностями бюджета", - утверждал Маня. И что бы вы думали. На протяжении последних двух лет в стране практически не было забастовок! Профсоюз не допустил.

Тем временем КПРМ, лидером которой стал Петр Кирияк (тоже деятель из старой гвардии), на первом этапе объединила девять отраслевых профсоюзов, а неадекватная политика "Солидарности" привела под их знамена еще около десятка организаций. Дела в "Солидарности" пошатнулись, и тогда вновь заговорили о необходимости объединения. Полтора года переговоров - и оно состоялось. С июня 2007-го КПРМ и "Солидарность" объединились в Национальную конфедерацию профсоюзов. Ее председателем стал тот же Леонид Маня, а Петр Кирияк пошел в заместители. Новая конфедерация насчитывает порядка 720 тыс. членов. Но сильнее она не стала. Профсоюзы не могут добиться ни ликвидации задолженности по зарплатам, ни повышения минимальной заработной платы до уровня прожиточного минимума.

Интервью. ЧТО ВЫРАСТЕТ НА РУИНАХ БЫВШЕЙ "ШКОЛЫ КОММУНИЗМА"

Профобъединения существуют во всех странах. Их задачи и цели зависят и от них самих, и от пути, которым идет государство

Независимое профсоюзное движение начало бурно развиваться в СССР еще в конце 1980-х годов. Новые профсоюзы росли как грибы после дождя. Советские граждане вдруг осознали, что забастовки бывают не только на "прогнившем Западе"... Агентство КАС-КОР еще с тех времен занималось постоянным анализом и мониторингом трудовых конфликтов. Интервью НРС дал один из руководителей КАС-КОР, специалист по проблемам профсоюзного движения Кирилл Букетов.

- Есть ли что общее в развитии профсоюзного движения в странах бывшего СССР? Если есть, то что?

- После распада СССР все страны развиваются по-разному, и делать обобщения крайне сложно, поскольку везде очень сильно отличается политический контекст. Но однозначно можно сказать, что общей тенденцией является постепенное обретение рабочими уверенности в собственных силах и понимание того, что профсоюз - это инструмент коллективной борьбы за свои права.

- Правильно ли я понимаю, что часть профсоюзов на постсоветском пространстве больше напоминает советские организации, а другая часть - стремится к западным стандартам?

- Скорее не к западным стандартам, а к историческим истокам. Профсоюзы создавались рабочими во всем мире, в том числе в России и во всех уголках Российской империи в начале XIX века, как способ самоорганизоваться для борьбы за улучшение своего бедственного положения.

В 1930-е годы репрессии полностью уничтожили лидеров и активистов этого движения, профсоюзы были встроены в государственный аппарат. Возникла модель, которую вы называете "советской", где профсоюз выполнял функции социально-бытового отдела на предприятии и обеспечивал массовую поддержку единственно верному курсу КПСС, а также при необходимости должен был гасить недовольство рабочих подачками в виде путевок и новогодних праздничных наборов.

С возвращением ряда стран региона на капиталистический путь развития и реставрацией капиталистической системы трудовых отношений, где существует естественный конфликт между интересами работника и работодателя, в этих странах рабочие, осознавая этот свой интерес, используют профсоюзы для его выражения. Все чаще применяются коллективные действия, забастовки, которые проходят, как правило, на стабильно развивающихся, прибыльных предприятиях и компаниях.

Там же, где по-прежнему заправляет государственная бюрократия, - в Белоруссии, Молдавии, Туркменистане - наблюдается обратная тенденция. Режим, как и в 1930-е годы, использует репрессии для подавления независимых очагов рабочего движения. В таких странах вступить в демократический профсоюз - это скорее осознанный и рискованный политический выбор. Многие люди делают его, чтобы добиться социальных перемен.

- В каких странах можно говорить о том, что профсоюзы реально воздействуют на ситуацию в стране?

- Пожалуй, во всех. Степень этого воздействия на ситуацию определяется количеством членов и уровнем их самосознания.

- Какие бы вы отметили наиболее значимые профсоюзные акции на территории бывшего СССР за последнее время?

- В последнее время проходит много акций. Год начался пикетом рабочих "Кока-Кола" в Питере, но переломной стала забастовка на "Форде" во Всеволожске в начале этого года. Это был впечатляющий пример того, что сплоченностью рабочие могут добиться уважения к себе и к своим требованиям. (На фото - рабочие "Форда" голосуют за проведение забастовки. - ВКТ) За этим последовали стачечные действия на пивоварне "Хейнекен", пикеты против нападения на профсоюзного лидера Калининградского морского порта Михаила Чесалина, борьба за признание профсоюза на GM-АвтоВАЗ, забастовка на АвтоВАзе. Надо отметить, что, как и сто лет назад, именно Петербург является центром, откуда расходятся волны действий рабочих.

- Как на территории бывшего СССР складываются отношения профсоюзов и власти?

- В странах, где проведены политические и экономические реформы, сильные профсоюзы просто необходимы - как участники естественного процесса, гарантирующего более справедливое распределение (сверх)прибылей корпораций. Где государство осознает это, демократическим профсоюзам создают нормальные правовые условия для работы. А в странах, которые собственная власть ведет к гуманитарной катастрофе, - Белоруссии и Молдавии - государства прилагают неимоверные усилия для того, чтобы не позволить своим гражданам объединиться в свободные профсоюзы.

- Очень часто о профсоюзах говорят: "Они ни на что не влияют", "Там сплошная коррупция", "Они используются их лидерами только как трамплин для входа во власть". Насколько справедливо каждое из таких обвинений?

- Каждый работник имеет такой профсоюз, какой заслуживает. У любого члена профсоюза есть право голоса в своей организации. Если ваш профсоюз коррумпированный и ни на что не влияет, что вы сделали бы, чтобы это изменить? Если ваш профсоюз вас не устраивает, создайте свой, честный и демократичный.

- Есть ли у них на постсоветском пространстве какие-то специфические задачи (например, защита прав трудовых мигрантов)?

- Защита прав трудовых мигрантов - общемировая проблема. Профсоюзы во всем мире пытаются организовать рабочих мигрантов в профсоюзы, чтобы не допустить социального демпинга и разделения рабочего класса по принципу "свой-чужой". Наш регион здесь не исключение. Пожалуй, его специфической особенностью является то, что эту работу в России, основной стране, принимающей мигрантов, приходится вести в условиях нарастающей ксенофобии и откровенного фашизма.

Становление. НЕ ПОМЫТЬ "БЕЛАЗ" И ПОЛУЧИТЬ ПОД ГЛАЗ

Представление об иностранных компаниях как о трудовых оазисах, в которых можно зарабатывать, не зная проблем, явно преувеличено

Самыми громкими возмутителями спокойствия на ниве взаимоотношений владелец - рабочий в капиталистической Армении стали... индусы, до недавнего времени владевшие Араратской золотодобывающей компанией. Иностранцы не обращали абсолютно никакого внимания на социально-бытовые условия, в которых приходилось трудиться армянским рабочим. У людей не было даже столовой и нормальных туалетов, не говоря уже о душевых с горячей водой, комнатах отдыха и прочих прелестях цивилизованного мира. Более того, владельцы предприятия были элементарно грубы со своими рабочими и сотрудниками.

Именно тогда на рудниках и было решено создать свою профсоюзную организацию. Бороться за свои права люди решили общепринятыми методами. Было выдвинуто самое главное требование - заключить с владельцами компании коллективный договор. Индусы дважды проигнорировали эти предложения. И тогда 9 мая 2004 года рабочие объявили забастовку. Остановились все производства. Руководство не придумало ничего лучшего, как уволить сразу 400 человек... Конечно, сразу попытались было найти штрейкбрехеров. Но капиталисты не учли армянского менталитета - желающих занять чужие рабочие места не нашлось. Противостояние продолжилось. Вмешалось Министерство труда и социального обеспечения. Вмешалось правительство.

Но главным защитником прав рабочих стал отраслевой союз профсоюзов горняков, металлургов и ювелиров. Его лидер Евгений Кожемякин рассказал НРС, что тогда переговоры между руководством компании и представителями забастовщиков шли несколько дней. В конце концов индусы согласились с требованиями рабочих. Кроме одного. Бизнесмены все-таки настояли на том, чтобы уволенные рабочие написали новые заявления о приеме на работу. Делать было нечего - люди согласились. Обратно на работу приняли всех, кроме возмутителей спокойствия.

Между тем стычки продолжались. Однажды на одном из рудников индус-начальник потребовал у смазчика автомашины помыть гигантский "БелАЗ", и только затем произвести смазочные работы. Тот отказался. Начальник ударил его по лицу и заявил, что он уволен. Но не тут-то было. И здесь сработал пресловутый армянский менталитет, к которому заморские эксплуататоры так и не приноровились. Рабочий немедленно ответил забияке, а затем вставил ему в рот смазочный пистолет, явно замышляя недоброе. Индусу повезло, что подоспели коллеги смазчика и буквально оторвали того от жертвы. Кстати, того человека так и не уволили - весь рудник встал на его защиту и потребовал оставить в покое...

Если же рассматривать армянское профсоюзное движение как политическую силу, то пока оно так и не сформировалось. Главная причина, по мнению Евгения Кожемякина, - отсутствие инициативы, исходящей от самих профсоюзов. По его словам, за последние годы отраслевые профсоюзы ни разу не обращались в правительство ни с одним острым вопросом или инициативой. В свою очередь и власти стали относиться к профсоюзам соответственно.

Впрочем, там не считают, что профсоюзы - лишнее звено в обществе. По мнению чиновников, в стране еще не сформировался институт работодателей. И как только это произойдет, можно будет начать конструктивный диалог. "Мы - отраслевые профсоюзы - хотим взять на себя в том деле роль катализатора", - говорит Евгений Кожемякин.

А пока же самые бесправные рабочие, по словам Кожемякина, в Ахтальском горно-обогатительном комбинате. Владелец, Сепух Тер-Погосян из США, держит людей в черном теле. Де-юре профсоюз там есть, но на самом деле его не существует. "Что мне это даст?" - задается риторическим вопросом владелец. Бизнесмен считает, что если вложил около миллиона долларов в производство медного концентрата, то дальше ничего делать не нужно. По словам рабочих, хозяин "умасливает" в Ереване кого надо, и все проблемы решаются сами собой.

Но не все так мрачно. По словам Евгения Кожемякина, владельцы Зангезурского и Агаракского медно-молибденовых комбинатов - немецкие, американские и местные предприниматели хоть и не в восторге от профсоюзов, однако свои обязательства перед рабочими выполняют. "Только средняя зарплата на Агаракском комбинате за последние 1,5 года повысилась в два раза и сейчас составляет 445 долларов", - говорит Кожемякин. На Зангезурском медно-молибденовом комбинате средняя зарплата достигла 480 долларов. При содействии профсоюза работодатели комбинатов заключили договоры с ереванскими клиниками.

Теперь и рабочим, и даже членам их семей при необходимости делаются дорогостоящие операции. Глядя на них, руководство Ереванского завода чистого железа прибавило к льготам бесплатное питание для рабочих. Социально-бытовые условия на этом предприятии соответствуют европейским стандартам, так что отраслевому профсоюзу здесь особенно не за что бороться. Разве что заключить новый договор с работодателями, чтобы несколько подкорректировать нижний предел заработной платы.

Хроника. ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ПЕЧАЛЬНЫМ

Бизнесмены и чиновники первым делом пытаются очаровать профсоюзных лидеров. И не на площадях, а в укромных кабинетах

Еще и года не прошло с тех дней, когда внимание жителей Казахстана было приковано к событиям, развернувшимся в небольшом городке Шахтинске. 25 сентября 2006 года там началась бессрочная забастовка шахтеров, чуть позже к ним присоединились и рабочие Карагандинского металлургического комбината. Тогда власти опасались, что протесты могут охватить всю страну. Не случилось.

Все началось после гибели в одной из шахт более сорока горняков. Метан, который из-за несоблюдения норм техники безопасности скопился под землей, не оставил шансов никому. Несколько дней подряд Шахтинск хоронил своих шахтеров. Жизнь в городе остановилась. Люди, чьи семьи обошла трагедия, выходили на центральные улицы и молчаливо провожали земляков в последний путь. Одновременно каждый день у здания городской администрации шли митинги рабочих всех восьми шахт компании Mittal Steel. Всего в стачке приняли участие около 25 тыс. человек. Это была первая по таким масштабам забастовка после выступлений горняков в 1989 году.

При этом акция протеста началась вопреки позиции руководства официального профсоюза угольщиков "Коргау". Напротив, они вместе с представителями корпорации пытались потушить вспышку недовольства еще в самом начале. В связи с этим рабочие выразили недоверие председателю профсоюза угольщиков "Коргау" Вячеславу Сидорову, упрекнув его в том, что его организация отстаивает скорее интересы работодателя. И они были недалеки от истины. По информации активистов рабочего движения Казахстана "Солидарность", профбоссы пытались отвлечь, обмануть шахтеров. Им помогали местные власти и сотрудники акимата (областная администрация).

За лидерами забастовки была установлена постоянная слежка. Тем временем шахтеров поддержали и металлурги Карагандинского металлургического комбината, которые сами провели митинг протеста в городе Темиртау, требуя 40-процентного повышения заработной платы. Власти стали всерьез опасаться, что в случае успешного исхода акции целая волна забастовок может охватить всю страну.

В конце концов аким Карагандинской области Нурлан Нигматулин пообещал горнякам решить их вопросы и предложил создать специальную комиссию, в которую бы вошли по одному представителю от каждой шахты. Но пока люди обсуждали свои дальнейшие действия, оказалось, что согласительная комиссия уже заседает в акимате Шахтинска. Попытка пройти в здание городской администрации не увенчалась успехом ни у горняков, ни у журналистов. Полицейские просто запретили входить в здание, перекрыв вход. Что происходило за закрытыми дверями, удалось узнать лишь от членов комиссии, которые спустя полчаса вышли к горнякам и заявили, что митингующие должны приступить к работе.

Акция металлургов в Караганде тоже не имела желаемого эффекта. Рабочих не услышали. Генеральный директор компании Mittal Steel Temirtau Нарендру Чоудхари, выслушав пламенные и эмоциональные речи металлургов, лишь призвал рабочих к терпению, заявив, что компания переживает трудные времена. Между тем, согласно слухам, муссирующим в рабочей среде, Лакшми Миттал якобы велел своему правлению ни в коем случае не идти на уступки. А если стороны не найдут компромисса, произвести полную консервацию всех цехов металлургического комбината.

Официально общая забастовка закончилась 4 октября, когда между руководством Mittal Steel Temirtau и переговорщиками был подписан протокол о повышении зарплаты. Лидер профсоюза угольщиков Вячеслав Сидоров сообщил, что администрация и горняки достигли соглашения: Миттал пообещал с 1 октября 2006 года повысить шахтерам гарантированную зарплату с 250 до 700 долларов в месяц и выплачивать им "стимулирующие надбавки" в объеме 30 проц. от зарплаты. Стоит отметить, что митингующие так и не добились выполнения всех своих требований. Да и заработную плату в итоге повысили далеко не всем.

Ситуация. БЮДЖЕТНИКАМ НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ, КРОМЕ ТАЮЩЕЙ ЗАРПЛАТЫ

Парадокс в том, что более революционно в Латвии смотрятся госслужащие

Профсоюзы в Латвии можно условно разделить на две категории. Первые объединяют бюджетников - учителей, врачей, полицейских. Вторые - сотрудников частных предприятий. С периодичностью примерно раз в год госслужащие грозят забастовкой и кое-чего добиваются. Правда, больше обещаний, которые правительство, как правило, выполнять не спешит.

В этом году в преддверии осеннего сезона бастовать решили сразу и учителя, и медсестры. С профсоюзом медиков переговоры сейчас продолжаются. Учителям же власти, в лице министра образования Байбы Ривжи, обещают солидное повышение ставок - до 780 долларов. И хотя наученные горьким опытом предыдущих лет учителя требуют гарантий выполнения обещаний, уже ясно, что бастовать они не будут.

В отличие от бюджетников "рабочие" профсоюзы не могут похвастаться сколь-нибудь масштабными акциями. И это в ситуации, когда цены растут с катастрофической быстротой (годовая инфляция в июле 2007-го составила 9,5% - рекорд за десять лет). Почему?

Одной из причин является психологическое наследие советского прошлого. "В наших рядах всего 18% трудящихся - это 160 тыс. человек. Сравните: в Европе объединение достигает 50-60%, у нас - всего 18. Из них на что-то готовы тысяч десять, - говорит председатель Союза свободных профсоюзов Латвии Петерис Кригерс. - Не идут люди, даже в ущерб самим себе, привыкли жить обещаниями государства, так удобнее. На пикет за свои же интересы не дозовешься, пусть другие стоят. Сколько раз призывали людей выйти за зарплаты, социальные гарантии, пенсии - не выходят. Говорят, Шкеле (бывший премьер Латвии) обещал все сделать, а профсоюзы только воду мутят".

Есть и объективные причины. С развалом крупных промышленных предприятий изменилась структура занятости. Доля собственно рабочего класса снижается, а офисных работников, куда менее склонных к коллективной борьбе за свои права, все больше. А в таких бурно развивающихся отраслях, как, например, строительство, хорошие специалисты получают зарплаты, о которых раньше не могли и мечтать. Ну и наконец, фактор Ирландии, "высасывающей" из страны самых мобильных и активных.

В итоге типичной является такая история: в прошлом году Латвия по настоянию Евросоюза согласилась закрыть обе свои сахарные фабрики. Из выделенных на "реструктуризацию" отрасли средств 530 работников этих фабрик должны были получить компенсацию в размере около 3,2 млн. латов (6,2 млн. долларов). Но они допустили ошибку - доверились обещаниям и быстренько закрыли свои профсоюзы. А когда недополучили значительные суммы, бороться было уже поздно. Да и некому.

Ренессанс. БЕДНОСТЬ - МАТЬ ОТВАГИ

Наверное, в постреволюционной Грузии новые профсоюзные лидеры еще осознают себя борцами, и это внушает надежду тем, кто их выбирал

Разбогатеть сложно и долго, а вот нищим можно стать в одночасье. Так случилось и с грузинскими профсоюзами. Некогда самая богатая и влиятельная организация сейчас бедна как церковная мышь, да и былым авторитетом похвастаться не может. Но на плаву держится.

В свое время кризис профсоюзного движения продемонстрировали первые же свободные парламентские выборы 1995 года, в которых профсоюзы, выступающие самостоятельно, набрали мизерное количество голосов - всего около 7 тыс. После этого в выборах не участвовали.

Возможно, попытка будет предпринята в следующем году, поскольку Ираклий Петриашвили, нынешний председатель Объединения профсоюзов Грузии, весьма деятелен и заметно оживил организацию. Сейчас главная задача Петриашвили - выйти из кризиса и вернуть профсоюзному движению авторитет. Надо научиться работать в новых условиях, когда в основном приходится иметь дело с иностранным работодателем, для которого гражданин Грузии всего лишь дешевая рабсила. Да и собственное правительство не особенно заботит себя созданием социальных гарантий для сограждан.

Первым серьезным боевым крещением для грузинских профсоюзов стал новый Кодекс о труде, которым парламент в прошлом году заменил старый, принятый 30 лет назад. Профсоюзы усмотрели в новом трудовом законодательстве ущемление прав и интересов трудящихся и начали акции протеста. Тогда организованные выступления трудящихся не прошли впустую. Из 17 поправок, которые предложило ОПГ, парламент учел одиннадцать. Это была важная победа. В Кодексе о труде была узаконена оплата сверхурочной работы, увеличена продолжительность отпусков, в том числе декретного, конкретизированы детали заключения трудовых контрактов. Но для этого пришлось проводить перманентные акции протеста перед парламентом, венцом которых стал массовый митинг 1 мая.

Уже этот пример свидетельствует, что профсоюзы постепенно возвращают свои функции и наряду с оппозицией берут на себя контроль социальной политики правительства. К этому добавляется и постепенная активизация на местах. Так было в Батуми, где забастовку рабочих местной швейной фабрики возглавил профсоюз. Так было, когда часовую предупредительную забастовку объявил коллектив Тбилисского метрополитена. Профсоюз был главным посредником в переговорах между иностранными работодателями и недовольными оплатой труда местными строителями нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан.

Постепенно доверие к профсоюзам как к защитнику прав трудящихся возвращается. Но потребуется еще немало времени для того, чтобы они стали для каждого такой же необходимостью, как на Западе. Сейчас же, опросив множество своих знакомых, я не нашла среди них ни одного члена профсоюза.

По материалам еженедельника "Новое русское слово" (Европа-СНГ).

03.09.2007